 |
||
 |
Сильнее страсти. Больше, чем любовь |
стр. 2 |
Парадоксально, но самая малозатронутая, и, не побоюсь даже этого слова, неизученная тема в мировой литературе – это дружба. О любви пишут много и хорошо, а некоторые - восхитительно, об одиночестве, о жизни и о смерти, о подвиге, о войне… А о дружбе? На ум приходит один Ремарк с «Тремя товарищами». И Дюма – пэр. В одном из писем Дюма сказал: «Дружба представляется мне единственным чувством, ради которого стоит жить». И в мире, созданном его пером, только дружба приносит счастье. Любовь, особенно пламенная р-р-роковая страсть, столь излюбленная романтиками, способна только разрушать. Женщине же в этом храме дружбы уготована только роль Далилы.Дюма создал единственный в своем роде величественный, проникновенный и необычайно искренний гимн дружбе. И хотя де-юре «Три мушкетера» - авантюрный роман, но де-факто все эти скачки за подвесками и прочие подвиги нужны только лишь затем, чтобы снова соединить четверку друзей в едином порыве. В этом романе, уникальном во всей его богатой практике, Дюма пошел на небывалый эксперимент, который до сих пор никто не отважился повторить: он сделал главным героем не одного персонажа, не Атоса, Портоса, Арамиса или д'Артаньяна. Нет в отдельности никого из четверых. А есть четырехъединый герой: Атос-Портос-Арамис-д'Артаньян. Один за всех, и все за одного. Этот знаменитый девиз (который, кстати, во всей трилогии звучит лишь два раза) - вот формула героя Дюма, в которой он сразу же признается, выдавая технологию. Формула, которую мы принимаем за романтический лозунг. Но с этого момента в отдельности нет ни одного из четверых. Всегда можно было встретить этих неразлучных, рыщущих в поисках друг друга, от Люксембурга до площади Сен-Сюльпис или от улицы Старой Голубятни до Люксембурга. Четверо неразлучных друзей на деле львиную долю экранного времени находятся в разлуке. Они расстаются лишь для движения сюжета, потому что сюжет движется тем, что они должны поскорее встретиться. Но каждый раз, расставаясь, они не знают, встретятся ли снова. «Мы встретимся, мы обязательно встретимся!» - звучит как заклинание, как молитва, как аутотренинг. Характеры мушкетеров, отношения, их связывающие, и сам ход развития их дружбы описаны с подкупающей убедительностью. Им веришь сразу и на всю жизнь – веришь, что так могло быть, более того, так оно и было. Добиться этого можно было только одним способом: писать с натуры. Были дали голубы, было вымысла в избытке, И из собственной судьбы я выдергивал по нитке. Мало кто обращает внимание на то, что “Три мушкетера” — это еще и небывалая автобиографическая проза. В Атосе воплотились черты старшего друга Дюма, Адольфа де Левена. Он действительно был графом, сыном шведского эмигранта. Он взял шефство над юным браконьером из Вилле-Котре, приобщил его к театру, подтолкнул на путь самообразования и стал его первым соавтором. Именно о нем Дюма мог бы сказать, вслед за д'Артаньяном, что он так помог своим словом и примером воспитанию в нем дворянина. Заметим в скобках, что Левен одно время тоже сильно закладывал за воротник. Дружба их продолжалась до самой смерти Дюма. И после нее тоже. Его виконтом де Бражелоном стал Дюма-сын: он сделал его своим единственным наследником и оставил ему свое имение Марли. Несколько холодный внешне, как все те люди, которые хотят знать, кого они дарят своей дружбой, ибо не могут дарить ее без уважения к человеку, дабы не лишить его потом ни того, ни другого, - несколько холодный внешне, Левен был самым надежным, самым преданным, самым нежным другом для тех, кому удалось растопить лед первого знакомства... Как известно дотошным мушкетероманам, настоящий д'Артаньян, в смысле Шарль де Бац, родился в Люпиаке. Д'Артаньян у Куртиля - в Беарне. Но Дюма в качестве места рождения гасконца указывает Тарб! Почему именно этот город? Дело в том, что в Тарбе родился еще один друг Дюма – Теофиль Готье, которого многие наши читатели помнят по роману «Капитан Фракасс». «Добряк Тео» на всю жизнь сохранил в сердце тоску по знойному югу. - А вот и солнце. Здравствуй, дорогое солнышко! Хотя ты здесь и не такое, как в моей милой Гаскони, но ты похоже, или мне кажется, что ты похоже на него. Здравствуй. Давненько я тебя не видел! В круге писателей – романтиков он чаще других играл роль примирителя – Портоса. Готье был блестящим историком литературы: он открыл заново нескольких давно забытых поэтов XV и XVI I веков, как Вийона, Скюдери, Бержерака и нашего коллегу Сент-Амана. И именно с его легкой руки появились в «Мушкетерах» все эти многочисленные ссылки и цитаты из поэтов и памфлетистов той эпохи. А вот роль Арамиса, друга-соперника, для Дюма играл блистательный Виктор-Мари Гюго. Если и был на свете человек, способный заставить Дюма усомниться в том, что он самый гениальный писатель во вселенной, то это был Гюго. Их отношения не всегда были безоблачными. Доходило даже до того, что пару раз они чуть было не подрались на дуэли. Было время, когда Дюма затмевал друга Виктора своей славой, и автора «Антони» ставили гораздо выше Гюго. Но вот Гюго получил орден Почетного Легиона, а Дюма – нет. Гюго избрали во Французскую Академию, а Дюма – нет… Гюго, расчетливый и целеустремленный, завидовал миллионным доходам Дюма – тем более что ему сверхприбыльный жанр романа – фельетона решительно не давался, и редакторы газет отказывались с ним сотрудничать, а Дюма обожали. А Дюма оскорблялся тем, что его воспринимают лишь как развлекателя, а Гюго увенчивают лаврами мыслителя. Сент-Бев, критик с тонким и требовательным вкусом, презрительно говорил: "Дюма? Да это так же легковесно, как завтрак вечного холостяка. "Христина"? Второсортная пьеса, настолько ниже "Эрнани", насколько иссоп ниже кедра". Дюма рычал: "Завтрак вечного холостяка"? Предоставьте мне заниматься стряпней, и тогда мы посмотрим, кто кого!" И тем не менее никогда яд зависти не мог разъесть эту дружбу. Дюма с нежностью говорил Гюго:В конце концов Вы, мой дорогой Виктор, - частица моей души. И я, Ваш старый друг, говорю о Вас, как нескромный юный любовник о своей любовнице. Одно из великих и прекрасных таинств природы, одно из самых трогательных проявлений милосердия Божьего заключается в том, что разлука бессильна расторгнуть духовные узы. Вот она, главная мысль «Трех мушкетеров». Эта книга – не рассказ о том, как найти друзей и дружить с ними, пока все хорошо, кровь горяча и жизнь пуста без подвигов и приключений. Это – рассказ о том, как дружбу сохранить. Сколько дружб завязывалось у вас в детском садике? Бесчисленное множество. И сколько школьных друзей становились ими только потому, что учительница посадила за одну парту? И даже институтских друзей вы не исчисляли пальцами одной руки. Класс, пионерлагерь, двор… сколько раз вы клялись в вечной дружбе? - В прежнее время, монсеньор, - сказал д'Артаньян, - у меня было не трое, а полсотни друзей. В двадцать лет всех считаешь друзьями. Мы все пытались дружить так, как герои любимой книги. Но как часто клятвы наши оставались легитимны лишь до первой трудности, до первого соперничества, до первой ссоры, до первого ущемления самолюбия…. Порожденные горячим сердцем Александра Дюма, мушкетеры - самый убедительный и вдохновляющий пример того, что чистая, верная, нерушимая дружба на протяжении тридцати лет – не миф, а достижимая реальность. Но достижимая только для тех, кто умеет прощать – прощать искренне, от всего души, не закрывая обиды, как двойки в журнале, а стирая их начисто в своем сердце. Для тех, кто имеет достаточно терпения и великодушия, чтобы пережить с другом не только горести, но и радости – а это бывает гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд. Для тех, у кого хватит мужества и решимости пожертвовать ради друга всем – не только жизнью, с жизнью-то как раз расстаются более охотно, но и честью, и даже карьерой. И для тех, у кого достанет упорства доказывать все вышеперечисленное не только словом, но и делом, причем изо дня в день. Искренне ваш, Теофраст Ренодо |
 |
|