Гасконец в фильме дважды гасконца

Рецензия на фильм «Три мушкетера» 1961 года выпуска

Наконец-то настало время рассказать о фильме, который много раз упоминался на страницах «Газетт» (см. №5, 6 и 9) – о самой знаменитой экранизации «Трех мушкетеров» производства Бернара Бордери.

Как бывают писатели одной книги – например, Кен Кизи, который ничего достойного внимания, кроме «Пролетая над гнездом кукушки», не написал, - так бывают и режиссеры одного фильма. Бордери – один из них. Через семь лет после выхода на экраны фильма Андре Юнебеля (см. «Газетт» №6), который очень многим зрителям показался излишне скучным, тяжеловесным и иллюстративным, Бернар Бордери, снявший к тому моменту пару-тройку костюмных исторических фильмов, решил представить на суд публики свою версию «Мушкетеров».

Безусловно, успех любой экранизации Дюма во многом зависит от исполнителя роли д'Артаньяна. Если сравнивать фильмы Юнебеля и Бордери по этому параметру, то блистательный Жерар Барре совершенно затмевает блеклого Жоржа Маршаля. Яркий, дерзкий, харизматичный, темпераментный Барре покоряет зрителя с первого взгляда. Снимаю шляпу перед этим актером!

Он – яркое доказательство того, что надо всегда следовать духу книги, а не букве. Жерар так смел и обаятелен, что, любуясь им, забываешь (по крайней мере, пока длится фильм) и о солидном для этой роли возрасте актёра – Барре было уже за тридцать, и о том, что он явно подражает сходящему в те времена с экранов Жану Маре, и даже о том, что романный д'Арт был куда более умен, нежели отчаян, куда более провинциален и невинен, нежели этот светский лев и соблазнитель, и уж точно куда более хитёр и целеустремлён в делании карьеры, для того чтобы простодушно и насмерть влюбиться в небогатую мещаночку. Да, это не такой д'Артаньян, каким его писал Дюма, это не юноша, а зрелый опытный мужчина: но этот д'Артаньян идеально вписывается в стилистику фильма. Ему веришь – и это главное.

Интересно совпадение: как и Михаил Боярский, Жерар Баре стал д'Артаньяном почти случайно. Вот как он сам рассказывает об этом:

"Сначала мне предложили играть Атоса, но мой агент была уверена, что я должен стать д'Артаньяном. За ужином с режиссером и продюсером она сделала ловкий тактический ход, заявив, что более удачного актера, чем Жорж Декриер в образе Атоса, нельзя себе представить, тогда как я, по темпераменту и внешне, очень похож на отважного гасконца. Мы непринужденно общались, и к концу ужина идею о смене исполнителей продюсер и режиссер воспринимали уже как свою. Так я получил эту роль и навсегда остался должником Декриера."

Не уступают Жерару в мастерстве и другие актеры. «Мушкетеры» стали звездной картиной для очаровательной Милен Демонжо, одной из лучших исполнительниц роли миледи. Демонжо, воплощение идеала красоты образца 60-х годов, возможно, и чересчур аристократична, подчеркнуто изнеженна, капризна, но очень сексуальна. Бордери умело направляет в нужное русло небогатый актерский потенциал Демонжо, добиваясь нужного ему эффекта.

К прискорбию, роль кардинала Ришелье стала последней для великого театрального и киноактера Даниэля Сорано. Он скончался, не дождавшись выхода фильма на экран, и в титрах его имя обведено черной рамкой. Его кардинал незабываем. Глаз нельзя оторвать от его мужественно-измождённого, умного лица!

Рошфора играет Ги Делорм, который и до, и после этого переиграл бесчисленное количество экранных негодяев всех мастей. И все из-за его колоритной внешности. Но, пожалуй, что при всей безусловной привлекательности актера он местами перебарщивает: его Рошфор - негодяй без малейших проблесков человечности.

Отдельный решпект Жану Карме – Планше. Ему пришлось труднее всех: ведь нужно было переиграть самого неподражаемого Бурвиля! Тем более что они уже соревновались несколько лет назад в роли Тенардье в разных экранизациях «Отверженных» Гюго. Но Карме с задачей справился превосходно. Изо всей съемочной группы у него самая внушительная карьера в кино - от комедийных эпизодов в начале 50-х до главных ролей в 80-е, а уж премиями «Сезар» он весь обвешан, как елка. Правда, в результате он опять–таки стал героем номер два, оттеснив Атоса, Портоса и Арамиса на задний план.

Второй минус фильма - тоже целиком на совести режиссера, который по совместительству еще автор сценария. Первая часть фильма вселяет в сердца зрителей радостную надежду, что вот, слава те господи, наконец-то нашелся режиссер, который снимет то, что написал Дюма, а не то, что родилось в воспаленном мозгу сценариста. Но не тут-то было! Во второй части начинается такой бред, что никакими экранными требованиями и необходимостью перекраивать сюжет это безобразие оправдать нельзя.

Уделив пристальное внимание истории соблазнения Фельтона с пути истинного и убийству герцога Бэкингема (отметим кстати отличную работу Саши Питоеффа в роли пуританина – фанатика), Бордери фактически смазывает развязку книги, вставляя нелепые и по форме и по сути эпизоды.

Например: миледи закалывает Констанцию кинжалом, но она мало того что остается на ногах, но еще и добрых пять минут обнимается с д'Артаньяном, который как бы не замечает кинжала, торчащего из живота любимой! Жерар Барре и Ги Делорм долго и красиво дерутся во всех возможных позициях, а потом Барре картинно закалывает несчастного Рошфора. В это время Жорж Декриер безо всяких судов и лилльских палачей лично закалывает миледи шпагой. Все это сопровождается безмерно пафосными диалогами, не делающих чести сценаристу Жану-Бернару Люку. Конечно же, американцы и не таких идиотизмов наснимали, но от Бордери-то ждешь лучшего!

Кроме того, в этом фильме ярко проявляются личные недостатки Бордери как режиссера: страсть к «съемкам через подсвечники», когда натура, реквизит и костюмы заслоняют актерскую игру, и эдакая лубочность, слащавость, которая особенно ярко проявилась в снятых следом той же командой «Анжеликах» ( в этом фильме Жак Тожа сыграл Людовика XIV, а Бернар Воринже – Андижоса).

Но все эти минусы с успехом компенсируются большим и главным плюсом: Бордери удалось передать дух книги. Жизнерадостность, искрящийся юмор, пластический вкус, размах натурных и павильонных съемок, прекрасная постановка трюков и драк (многие из которых перекочевали потом в фильм Юнгвальд-Хилькевича) – вот что отвлекает зрителей от слабостей сценария и режиссуры. Особый респект опытному, пожилому композитору Полю Мизраки.

Его музыка – праздничная, светлая, богатая нюансами, полутонами и сменами темпа, стала украшением фильма. Мизраки, турок по происхождению, прославился как автор легкой, истинно французской музыки. Его перу, кстати, принадлежит смешная песенка «Все хорошо, прекрасная маркиза». В «Мушкетерах» он развернулся во всю ширь таланта.
Резюмирую. Фильм Бордери, при всех его недочетах, не зря засматривали до дыр, до полного стирания пленки. И хоть больше ничего достойного Бернар Бордери не снял, но его «Мушкетерам» по праву принадлежит переходящее красное знамя в соцсоревновании экранизаторов Дюма.

Благодарю Черного Принца за помощь в создании статьи

Искренне ваш,
Матье де Морг